26 марта - День памяти священномученика Николая Попова, убитого неподалеку от станции Морозовской в песчаном карьере

26 марта - День памяти священномученика Николая Попова. Эта дата отмечена в православном календаре.

В 2006 году на заседании Священного синода РПЦ по представлению Ростовской епархии священник Николай Попов был причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских. Тогда же был установлен и день его памяти — 13 марта по старому стилю или 26 марта по новому стилю.

Священномученик Николай Попов родился 6 мая 1864 года в семье статского советника Черкасской станицы Войска Донского Харитона Ивановича Попова и дочери священника станицы Мигулинской Александры Петровны. Об этом говорится на официальном сайте Ростовской-на-Дону епархии.

Он рос в большой семье. У Харитона Ивановича и Александры Петровны было четыре сына (Николай, Петр, Александр, Иван) и пять дочерей (Неонилла, Серафима, Мария, Ольга и еще одна Мария). 

Харитон Иванович был казаком, пламенно любящим свой родной край. Он отличался особенной целеустремленностью и неиссякаемой энергией. Он прожил более 90 лет, и посвятил всю свою долгую жизнь изучению истории и культуры Донского края. Харитон Иванович был одним из инициаторов создания и первым директором Музея Донского Казачества. Кроме того, он много времени уделял помощи ближним. А ближними он считал всех, кто к нему обращался с какой-либо просьбой.

Николай вдохновился отцовским примером жертвенного служения людям, а также любви к родной земле и личного благочестия. Но также большое влияние на него оказала и  мать Александра Петровна, заложившая религиозно-нравственные основы в характере сына. Кроме того, дедушка Николая со стороны матери был священником.

Когда семья Поповых переехала в Новочеркасск, Николай поступил в гимназию. Николай уже тогда проявлял целеустремленность, открытость, верность своим убеждениям. Он был энергичным и пылким юношей. Сверстники уважали его за честность, отзывчивость, верность слову. И называли его по отчеству – «Харитоныч».

После окончания гимназии Николай поступил в Харьковское земледельческое училище, где изучал агрономию и другие науки и был одним из лучших его выпускников.

Значительно позже Николай принял решение встать на путь духовного служения. В 30 лет Николай Харитонович поступил на пятый курс Донской семинарии, где с глубоким интересом занимался изучением богословских наук.

В 1893 году он окончил курс духовной семинарии и начал свое пастырское служение в Успенской церкви станицы Аксайской, известной своим чудотворным образом Пресвятой Богородицы. Стал диаконом. Меньше года он состоял законоучителем Аксайской церковно-приходской школы и в ноябре 1894 года Архиепископ Донской и Новочеркасский Донат рукоположил диакона Николая во пресвитера.

Отец Николай отправился в новый приход в хутор Колодезный Мигулинской станицы Верхне-Донского округа. Это было удаленное от дорог и заброшенное в степи селение, где ещё довольно молодой священник столкнулся с суевериями, пьянством, невежеством местного населения. Тяжела была и его материальная жизнь. Вместо храма там был молитвенный дом, рядом с которым располагалось довольно скромное жилище священника. Однако отца Николая не смутили ни удаленность от мира его прихода, ни грубость нравов прихожан, ни житейские тяготы.

Первым делом отец Николай начал строить учительскую школу с общежитием. Она предназначалась не только для обучения детей, но и для подготовки будущих преподавателей. В этой школе могли учиться также и дети из неимущих семей. Николай заботился о быте своих воспитанников, на собственные деньги заказывал учебники, тетради и учебные пособия. Все получаемые от благотворителей средства батюшка жертвовал на школу и библиотеку. Одним из жертвователей на Колодезную учительскую школу был даже святой праведный Иоанн Кронштадтский, который откликнулся на обращение к нему отца Николая. При школе были устроены ферма и подсобное хозяйство. Пригодились многие знания, полученные в Земледельческом училище. Священник помимо своей основной деятельности организовал правильное возделывание земли, ведение крестьянского хозяйства, а также обучал этому своих учеников и местных жителей.

На непростом поприще священнического служения надежной опорой и верной помощницей отца Николая была его матушка Зинаида Георгиевна. Трудно, очень трудно было молодым супругам обустраиваться в заброшенном хуторе, вдалеке от родных. Много испытаний пришлось перенести им. Ко всем жизненным тяготам прибавилась тяжелая болезнь и неудачные роды матушки Зинаиды. 

Они бы, может быть, и всю жизнь прожили там. Но честная и прямая позиция священника раздражала, а иногда даже пугала богатых и знатных станичников. Многие из них, живя нечестно, боялись обличения в неправде со стороны уважаемого пастыря. Со временем начались интриги, клевета, сплетни.

После долгих переживаний и сомнений отец Николай отправился в новый приход, который находился в хуторе Верхнее-Гнутове станицы Есауловской. Уже спустя несколько лет заботами неутомимого батюшки был отремонтирован и украшен живописью храм, вызолочены купола, организован церковный хор. Была построена новая школа, в которой он ежедневно сам вел занятия с детьми и в воскресные дни со взрослыми. На этот раз отцу Николаю пригодились его познания в области медицины. В хуторе не было профессионального доктора, и он сам не раз оказывал хуторянам первую медицинскую помощь.

Отец Николай стал авторитетом не только в приходе, но и среди собратьев-священников. Он периодически избирался делегатом на епархиальные съезды духовенства.

И тут началась Первая Мировая война. Грянул Февральский, а затем Октябрьский переворот. На Дону стало неспокойно. Возрастало в среде казачества революционное движение, стали появляться толпы «красных гвардейцев» в поисках легкой наживы. По всему Дону прокатилась мощная волна вооруженных выступлений, и власть в столице Войска Донского вновь вернулась к атаману. Но огонь Гражданской войны только разгорался.

К зиме 1918-1919 года линия фронта вплотную приблизилась к Верхне-Гнутову. Стали появляться беженцы, не хватало продуктов и медикаментов. Началась эпидемия тифа, люди умирали ежедневно. Батюшка самоотверженно исполнял свой долг – ездил по станице, исповедовал, причащал больных и умирающих. И тоже заразился. Хуторяне решили спасти своего любимого батюшку и отправили его в Новочеркасск. В ближайшем хуторе обоз настиг «красный» отряд, и растерявшиеся беженцы бросили отца Николая в подводе на улице. Тяжело больного батюшку подобрал учитель местной школы, который оказал ему медицинскую помощь и укрыл от ареста. Это был его бывший ученик из Колодезной школы. Вскоре приехала матушка Зинаида и забрала батюшку домой.

Болезнь протекала очень тяжело. Только через два месяца отец Николай смог подняться с постели. И сразу начал совершать богослужения в своем доме. Новой власти это не нравилось. Первый раз в конце марта отец Николай смог дойти до храма. А уже вечером того же дня хуторской ревком постановил произвести у отца Николая обыск и арестовать его вместе с двумя известными местными жителями.

Тогда ревком возглавлял «красный» комиссар по прозвищу «Махор». Раньше он занимался извозом и бывал в гостях у батюшки, сидел с ним за одним столом. И вот этот человек во время обыска в доме отца Николая увидел на стене фотографию его брата – походного атамана Петра Харитоновича Попова, который возглавил часть донских казаков против новой власти. Этого было достаточно, чтобы вынести батюшке смертный приговор...

Двух арестованных с ним хуторян расстреляли сразу. Но вот батюшку комиссар не посмел сразу казнить. Он-то знал, как любили отца Николая хуторяне. Три дня держали священника под арестом. Все это время вокруг тюрьмы стояли подводы с людьми. Они умоляли комиссара отпустить батюшку причастить умирающих. Махор был вынужден соглашаться, и арестованный священник под конвоем все эти три дня ездил по хуторам, напутствуя тяжелобольных.

Приближался праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Отец Николай попросил принести ему Евангелие и иконы. Он, фактически, превратил тюремную камеру в дом молитвы. Махор это не мог стерпеть. Он отправил отца Николая на станцию Морозовскую. Здесь в это время находился окружной ревтрибунал. Приговор, который выносил осужденным Морозовский трибунал, почти всегда был одинаков – смертная казнь. 

Священномученик Христов написал своим родным прощальное письмо, где просил, чтобы они «простили все своим врагам, простили и его мученическую смерть». Прощаясь с супругой из окна здания ревтрибунала, отец Николай показал рукой на песок. Его ожидала смерть на песчаном карьере недалеко от станции Морозовской.

Только через три месяца после освобождения округа от «красных», родственники смогли найти и опознать изрубленное тело отца Николая. Было принято решение захоронить его в ограде гнутовской церкви. По воспоминаниям очевидцев весь хутор вышел за реку, чтобы встретить подводу с телом своего духовного отца. 

Память о мученике не исчезла. Ее передавали из поколения в поколение. Хранил память о сыне и Харитон Иванович Попов. Он бережно собирал все письма отца Николая в своем архиве, откуда и стали потом известны подробности его жизни.

Решением Священного Синода Русской Православной Церкви по представлению Ростовской-на-Дону епархии 17 июля 2006 года иерей Николай Попов (1864–1919) был причислен к Собору Новомучеников и Исповедников Российских XX века. 

Подготовила Наталья Дровалёва

Новости на Блoкнoт-Морозовск